Папа док настоящее имя. Вудуистская диктатура 'карманного Гитлера'. Обратная сторона рая

На наш взгляд, слишком много хороших парней было в этой рубрике, а мир не только ими ограничивается. Поэтому в этот раз героем станет действительно плохой парень. Есть же на этой планете просто кинематографические злодеи, которых почти невозможно встретить в реальной жизни, но которые иногда всё же появляются. А порой фортуна им позволяет взять высшую власть в свои руки. Можно ли оценивать диктатора в морально-нравственном ключе? Мы думаем, нет. Особенно, если его история давно закончилась, а страна, которой он управлял, теперь борется с другими бедами уже современного мира. В общем, встречай!

Гаити, ХХ век. Такая же нищая и бездыханная страна, как и сейчас, омраченная всевозможными культами, главным из которых является культ Вуду – довольно страшная штука для иностранца: жуткая смесь из африканского язычества, католицизма и самых жутких суеверий чернокожего человека. Тотальная бедность и тотальная психическая неуравновешенность гаитянского общества. Как обычно это случается в таких республиках, власть меняется чуть ли не каждые пару лет, узурпаторы сменяют друг друга, а слабые демократически выбранные кандидаты просто не в состоянии выжить в подобной душной мясорубке. При такой текучке власти и таких переворотах трудно было не ожидать, что когда-то президентское кресло займет человек, который будет настолько знать свой народ и настолько умен, что спихнуть его оттуда вряд ли окажется кому-нибудь под силу.

Итак, будущий президент родился в 1906 году в городе Порт-о-Пренсе – столице Гаити, которая была основа ещё в ХVIII веке. Рос он в семье учителя и журналиста, а в 1932 получил медицинское образование в университете Гаити. В это время американские войска находились на территории острова, по факту как оккупанты. Так вот, молодой Франсуа неплохо работал на службе оккупационных войск, исполняя свою врачебную обязанность. Когда американские войска ушли, он занялся личной врачебной практикой, а после снова сработался с американцами, но уже в 1944 году. Вообще деление стран карибского бассейна на сферы влияния не пропало даром, в этом ключе Гаити оказался под юрисдикцией американского правительства, благодаря которому Франсуа и пришел к власти.

После обучения в Мичиганском Университете (США) по программе «Организация здравоохранения» дела Дювалье пошли в гору. В 1946 году он получил пост заместителя министра труда, а чуть позже и пост министра здравоохранения в правительстве Дюмарсе Эстиме, который прославился тем, что был первым негром-президентом в истории Гаити. Вообще избрание Эстиме президентом достаточно важное политическое событие, но всего через 4 года правитель был свергнут военной хунтой. Эстиме в бытность преподавателя математики был ещё и учителем Франсуа Дювалье, что отразилось на их дружественных отношених. Люсьена Эстиме, жена Дюмарсе, вспоминала, что будущий «Папа Док» в молодости называл её мужа духовным учителем.

Во время правления хунты наш герой скрывался, он часто менял локации своего прибывания, опасаясь за свою жизнь. Жизнь в подполье давалась не так трудно, ведь достаточно долгое время его содержали соседи – братья Жюмель, которых он впоследствии расстрелял. В это время Дювалье зачитывался книгами, особенно ему понравился роман «Государь» Никколо Макиавелли. Вряд ли можно сказать, что будущий диктатор был неграмотным и чужд европейскому стилю мышления. Образование у него имелось, да и знания говорили о том, что человеком из глубинки он явно не был.

Далее происходят события, достойные самого запутанного политического триллера. Хунты не стало, а за кресло главы государства развернулась достаточно жесткая борьба. Всего было три кандидата, одним из которых был один из братьев Жюмель. Слабейшим считался как раз Дювалье, но он не мог упустить представленную возможность. Никто не воспринимал всерьёз Франсуа, ещё и по той причине, что был он негром. Поэтому главным фаворитом выборов был математик Даниель Финьоле, третий кандидат. Разумеется, демократические выборы не были тем фундаментом, на котором хотел построить своё государство Дювалье. Он задумал коварный план и для его осуществления согласился сделать Финьоле временным президентом, но предложил ему назначить командующим армии своего близкого друга – генерала Кербо. Чуть больше чем через две недели Кербо публично арестовывает Финьоле и силой заставляет провести новые выборы. На них, естественно, побеждает Дювалье. Побеждает он абсолютно, но а как иначе, когда жителей сгоняли на выборы под дулами автоматов?

Наш герой, а вернее, злодей ранее позиционировал себя как демократ, но как только «Папа Док» получил в свои руки власть, вся демократичность исчезла. Установилась жестокая полицейская диктатура, где любой её противник уничтожался физически. С приходом к власти начался ад для жителей страны и веселье для прорвавшегося к власти злодея, и это веселье длилось 14 лет, до самой смерти диктатора.

Его методы управления государством прозвали «пападокизм». Удивительно, что мировое сообщество закрывало глаза на его дикости, а впрочем, не удивительно, ведь политика крайне избирательна, а режим, который был лоялен к штатам, вполне себе устраивал всех, кроме простых жителей Гаити, разумеется.

Для этих самых простых жителей Папа Док создал разветвленную систему концентрационных лагерей, а его сподвижник – генерал Кербо – был главным инструментом для уничтожения неугодных. Кстати говоря, те головорезы, которые принесли власть Франсуа, и стали основой для будущих грозных тонтон-макутов. Это организация состояла из ядреной смеси всех самых порочных и беспринципных людей государства. Их название обязано креольскому мифу о дяде Тонтоне, который ходил со своим большим мешком по домам и забирал в него всех непослушных детей. Тонтон-макуты выполняли роль гаитянской гвардии и не подчинялись военному командованию, а были как бы сами по себе, под покровительством президента. Они выполняли также роль полиции и службы безопасности. Бизнесмен Батч Эштон утверждает, что обучением этой гвардии занималась морская пехота США, но нам с трудом верится в это, поскольку их действия больше похожи на действия дикой толпы, грабителей, которые убивают свой собственный народ, но никак не солдат, подчиняющихся строгому командованию для достижения конкретных целей.

Они держали в страхе всё население Гаити, и к ним испытывали благоговейный ужас, главным образом из-за того, что это формирование активно использовало оккультную и вудуисткую символику, что явно наводило страх на неграмотных жителей банановой республики. Их количество всегда было в пределах 20 тысяч человек, а их жертвами стали, по некоторым данным, около 60 тысяч жителей страны, сотни тысяч людей не без их участия оказались в эмиграции. У них не было ни формы, ни отличительных знаков, разве что порой они надевали белые балахоны и всегда носили солнцезащитные очки, чтобы никто не видел их глаз. С людьми поступали по-разному, то есть убивали очень изобретательно: забивали камнями, сжигали заживо, топили, сдирали кожу, извлекали внутренности. Некоторые считали, что делают из своих жертв зомби, которые после работают на благо режима. Их первоочередная цель заключалась в том, чтобы уничтожить всяческую оппозицию своему господину – Папе Доку, но под удар попали почти все, в том числе и цвет бизнеса в стране, что не хотел отдавать свои деньги добровольно. Их не финансировали через бюджет страны, они кормились грабежом местного населения.

А деньги были нужны. Коррупционная система так разрослась, что были необходимы новые вливания для её поддержки. Экономика страны пришла в упадок, а грамотность населения составляла каких-то 10%, остальные не умели ни читать, ни писать. Осложнялась ситуация тем, что в момент прихода к власти Дювалье сразу же выслал их страны огромную толпу людей и даже священников, которые не хотели молиться за нового президента. Он также запретил политические партии, закрыл оппозиционные издания и распустил профсоюзы. В 1964 году Дювалье объявляет себя пожизненным президентом, хотя жить ему оставалось не так много. Он выстроил вокруг себя настоящий культ, с большой помпезностью и многочисленными титулами, список которых мы не можем не показать тебе:

Непререкаемый лидер революции
Апостол национального единства
Достойный наследник основателей гаитянской нации
Рыцарь без страха и упрёка
Великий электровозбудитель душ
Большой босс коммерции и промышленности
Верховный вождь революции
Покровитель народа
Лидер третьего мира
Благодетель бедных
Исправитель ошибок

Но все его называли просто Папа Док.
Попытки свержения его власти имели место быть. Однажды часть морского флота открыла огонь по президентскому дворцу. Но либо магия Вуду, либо американские власти смогли защитить своего ставленника. Хотя нельзя сказать что отношения между гаитянским колдуном и администрацией США были полностью дружелюбны. Все прекрасно понимали, что это за человек, но считали, что лучше иметь контролируемого монстра, чем неконтролируемую демократию. Папа Док часто получал подачки от штатов, которые следовало тратить на развитие страны, но Дювалье предпочитал тратить их на себя. Когда к власти пришел Кеннеди, он решил прикрыть эту лавочку с кровавым диктатором, но, как все мы знаем, Кеннеди убила пуля Ли Освальда. А незадолго до этого президент Гаити публично сделал куклу Вуду, которая олицетворяла американского президента и демонстративно начал протыкать её иглами. Благодаря такому совпадению власть Папы Дока только укрепилась, а штаты стали снова снабжать «колдуна» деньгами.

В период правление Дювалье культ Вуду достиг своего апогея. Его исповедовало почти всё население острова, но в основном чернокожие. Дювалье заявил что является адептом Вуду и называл себя жрецом этой религии – Лоа. Он подверг изменению национальную символику: синий цвет заменил на черный. В итоге флаг приобрел комбинацию красного с черным, что олицетворяло влиятельную секту вуду Бизанго. Сам же Франсуа всегда одевался в черный костюм с узким черным галстуком, так называемую одежду Барона Субботы. Многие из жителей Гаити и правда думали, что ими правит некое темное божество.

Барон Суббота – это лоа, который объявил своей вотчиной секс, смерть, деторождение. Его символы – гроб, цилиндр, фрак, в совокупности атрибуты гробовщика. Первая могила на Гаити всегда посвящается Борону Субботе. Ну, и известнейший праздник «День Мертвых» – это праздник в его честь.

В общем, странный образ для выбора, если думать нашим восприятием. Но для жителей Гаити он производил гипнотический эффект, и безусловно, Вуду – это один из столпов, на котором держалась власть Папы Дока. Дювалье умер в 1971 году, его похороны были обставлены с особой пышностью, влиятельные адепты Вуду оказались в числе гостей. После себя этот диктатор не оставил ничего, кроме разрухи, его место занял сын – Беби Док, который, однако, не смог удержать власть в своих руках, но зато смог украсть 800 миллионов долларов и свалить из страны.

Будущий диктатор родился в гаитянской столице Порт-о-Пренс (1907) в семье учителя, а позднее журналиста Дюваля Дювалье. Своей профессией Франсуа избрал медицину, и в 1932 году, окончив медицинский факультет местного университета, поступил в медицинскую службу дислоцированных на Гаити американских войск. В 1934 году, после ухода американцев, он шесть лет работал деревенским врачом, затем снова нашел работу в военной миссии США и даже проходил стажировку в Мичиганском университете. В 1939 году Франсуа Дювалье женился на своей сотруднице, медсестре Симоне Овиде. Она родила ему трех дочерей и сына, которому было суждено также оставить свой след в истории Гаити.

Политическая деятельность будущего диктатора началась в 1946 году, когда в республике впервые был избран темнокожий президент Дюмарсе Эстиме (до этого правящие посты занимали мулаты). Дювалье вошел в состав нового кабинета министров – сначала на должность замминистра труда, затем министра здравоохранения. Одновременно он вступил в пропрезидентскую партию "рабоче-крестьянское движение". Через четыре года произошел государственный переворот, и Дювалье ушел в подполье. Он скрывался у родни, католических священников, жил на средства своих состоятельных соседей, братьев Жюмель, и тщательно изучал политическую и историческую литературу. Больше всего ему пришлось по душе знаменитое творение Макиавелли, методы которого он в будущем станет успешно применять.

В декабре 1956 году власть сменилась в очередной раз, были назначены президентские выборы, и Дювалье выдвинул свою кандидатуру, которую никто не принимал всерьез. Основными претендентами предвыборной гонки стали Даниэль Финьоле, преподаватель, и Клеман Жюмель, адвокат. Однако будущий диктатор не сдавался. При его участии в Порт-о-Пренсе организовывались террористические акции, провоцировались беспорядки. Под предлогом восстановления спокойствия Дювалье предложил, чтобы Финьоле временно возложил на себя президентские обязанности, а новым главнокомандующим стал бы генерал Кербо. Финьоле не знал главного – Кербо был хорошим другом не только Дювалье, но и доминиканского диктатора Трухильо, политического противника Финьоле. Временного президента арестовали на двадцатый день его правления, начавшиеся протесты были жестоко подавлены войсками, а на новых выборах победу одержал Франсуа Дювалье. Финьоле выслали из страны, братья Жюмель, как и другие политические оппоненты Дювалье, были расстреляны. В стране запретили все общественные организации и партии, кроме президентской. Закрывались либеральные газеты, имущество нелояльных бизнесменов национализировалось, а все попытки протеста жестоко подавлялись. Гонениям подверглась и католическая церковь, а основной религией стал культ вуду. Дювалье присвоил себе официальное прозвище Папа Док, и провозгласил себя воплощением одного из самых мрачных лоа вудуистского пантеона, барона Субботы, властелина кладбищ. Был утвержден также новый национальный флаг с цветами, соответствующими вудуистской символике.

Не избежали репрессий и военные, приведшие к власти нового диктатора – Кербо направили послом в Ватикан, его офицерский корпус был безжалостно вычищен, а опорой Дювалье стали тонтон-макуты. Так назывались военизированные отряды полукриминальных личностей, которые не получали официального содержания, а жили за счет грабежей и поборов. Отряды возглавлялись колдунами вуду, наводившими страх на жителей. Тонтон-макуты широко практиковали отрубание голов мачете, сожжение живых людей, забивание камнями, и оставляли свои жертвы на всеобщее обозрение. Официальной идеологией Гаити был признан негритюд, который он трансформировал в учение о полном превосходстве черной расы. Это привело к тому, что гонениям стали подвергаться гаитянские мулаты – при том, что жена Дювалье была мулаткой. Впрочем, Симона получила официальный титул "Первой леди" и была довольно популярна в народе, постоянно занимаясь благотворительными акциями.

Разумеется, деятельность Дювалье не могла остаться в стороне от внимания США. Американские власти сочли, что "карманный" диктатор менее опасен, чем политическая нестабильность в Гаити, и помогали ему деньгами и оружием. Эта помощь немало способствовала успеху в подавлении мятежей весной и летом 1958 года, после чего Дювалье присвоил себе чрезвычайные полномочия и устроил массовый террор силами тонтон-макутов. В апреле 1961 года, перед новыми президентскими выборами, диктатор распустил парламент. Бюллетени для выборов нового парламента содержали приписку о том, что Дювалье является президентом, и слово "Да". После голосования, при котором возле урн стояли автоматчики, было объявлено, что по результатам этих выборов Дювалье избран на новый президентский срок. Это событие, а также возрастающий уровень коррупции в стране, были негативно восприняты недавно избранным президентом США Дж. Кеннеди, который приостановил оказание финансовой помощи Гаити. После этого Дювалье во всеуслышание заявил, что он изготовил куклу Кеннеди и проводит над ней колдовские обряды. Следует заметить, что внезапная гибель Кеннеди последовала спустя шесть недель, после чего финансирование диктаторского режима продолжилось.

В 1964 году Дювалье провел плебисцит на признание его пожизненным президентом. Положение экономики с каждым годом становилось все хуже, практически все доходы, включая и полученные от импорта донорской крови, уходили диктатору и его приближенным. Страна превратилась в одну большую тюрьму, в которой за годы правления Дювалье было казнено более 50 тысяч человек, практиковались самые страшные пытки, процветала работорговля и продажа детей, а 300 тысяч жителей покинули Гаити. В 1967 году, перед церемонией празднования шестидесятилетнего юбилея диктатора, в столице прогремели взрывы, и началась новая волна террора. В 1970 году произошло восстание на флоте, после которого тяжело больной Дювалье, подумывавший о переходе к монархическому режиму, назначил своим преемником собственного девятнадцатилетнего сына. Жан-Клод заменил своего отца на военном параде в апреле 1971 года, а через неделю было официально объявлено о смерти Франсуа Дювалье. Однако созданная им кровавая диктатура существовала еще 15 лет.

Папа Док и Бэби Док. 2 февраля 1971 года

Дювалье запретил все в Гаити политические партии, кроме правящей, закрыл все оппозиционные издания, распустил профсоюзы и студенческие организации.

Священники, не пожелавшие прославлять режим Папы Дока в своих проповедях, были высланы из страны. Ежедневно ответственные чины тайной полиции являлись к президенту и он лично решал, за кем нужно следить, кого арестовать, кого уничтожить.

С женой Симоне. Сентябрь 1957 года

Для нагнетания страха и приобретения популярности Дювалье умело представлял себя колдуном вуду (магической религии негров Гаити ) и даже бароном Субботой, вождём мёртвых. Опорой его режима были тонтон-макуты , добровольцы национальной безопасности. Отличительной особенностью тонтон-макутов были солнцезащитные очки, джинсовые рубашки и соломенные шляпы.Тонтон-макуты также изображали из себя выходцев из загробного мира.

Тонтон-макуты

Когда американская администрация Джона Кеннеди начала критиковать Дювалье за процветающую коррупцию и хищения средств, поступающих в качестве помощи, а позже вообще приостановила предоставление помощи, Папа Док истыкал иголками восковую фигурку Кеннеди, и впоследствии гибель Кеннеди была представлена как следствие этого колдовского обряда. Однажды Дювалье даже пообещал с помощью колдовства призвать самого дьявола, чтобы он поделился силой со всеми вудуистами Гаити.

Дювалье. 1957 год

В "президентский фонд" , существовавший помимо государственной казны, ежегодно отчислялось около 3 миллионов долларов в форме косвенных налогов на табак, спички и иные статьи монопольной торговли. Вооружённые автоматами тонтон-макуты взымали до 300 долларов ежемесячно с каждого предприятия в качестве "добровольных пожертвований" в "фонд экономического освобождения Гаити", созданный для личных нужд Дювалье.

С Нельсоном Рокфеллером. Июль 1969 года

Дювалье создал разветвлённую систему тюрем и концентрационных лагерей. Особенно печальной славой пользовалась столичная тюрьма — там пытками и казнями руководил сам президент. Фотоснимки отрубленных голов и висящих на балконах изрешечённых пулями трупов мелькали в гаитянских газетах до тех пор, пока это не стало коробить некоторых слабонервных туристов. Своя камера пыток была и в президентском дворце, одна из деталей её оборудования — так называемая человековыжималка, ящик-гроб, утыканный изнутри лезвиями стилетов.

За 14 лет пребывания у власти Дювалье уничтожено более 50 тысяч человек, более чем 300 тысячам пришлось эмигрировать.

Для идеологического обоснования своего режима Дювалье использовал идеи негритюда — философской и политической доктрины, выработанной негритянской интеллигенцией и возникшей как форма протеста против расизма.

Его брошюра "Мысли Дювалье" распространялась среди гаитян в принудительном порядке, по развёрстке. Сборник речей Дювалье стоимостью 15 долларов обязан был купить каждый гаитянин. Вычеты из жалования на покупку "трудов" президента проводились автоматически.

Политика Дювалье разрушила и без того не слишком крепкую экономику Гаити. Для 200 тысяч гаитян, живущих в северо-западных районах, голод стал постоянным бедствием. Многие жители района, расположенного между Порт-о-Пренсом и Кап-Аитьеном, продавали своих детей в возрасте от 5 до 15 лет за несколько долларов в надежде, что детей будут кормить; сами они жили на горстку риса в день. Коррупция в государственном аппарате достигла невиданных размеров, взяточничество и подкуп стали повседневным явлением.

Дювалье помышлял о провозглашении себя императором Гаити и установлении монархического правления. Этим планам помешала только смерть диктатора в 1971 году. Незадолго до смерти он внёс изменения в конституцию, согласно которым президент мог выбирать себе преемника по своему усмотрению.

Бэби Док в феврале 2011 года

Преемником Франсуа Дювалье стал его 19-летний сын Жан-Клод Дювалье — 14 апреля 1971 он принимал военный парад по случаю дня рождения своего отца, которому исполнилось 64 года. Сам Дювалье, умирающий от диабета и сердечной болезни, на параде присутствовать уже не мог. 21 апреля появилось официальное сообщение о кончине диктатора, однако есть версии, что он скончался несколькими днями раньше.

(Использованы материалы Википедии)

1907–1971) Президент Гаити с 1957 года (с 1964 года пожизненный). Установил режим диктатуры. Перед смертью передал президентский пост сыну - Ж.К. Дювалье. Франсуа Дювалье родился в 1907 году. После окончания медицинского факультета Гаитянского университета (1932) он устроился помощником начальника медицинской службы американских оккупационных сил. В 1934 году, когда морская пехота США была вынуждена покинуть Гаити, Дювалье занялся врачебной практикой в деревне. Но с 1940 года он снова оказался под началом американцев - на сей раз в качестве сотрудника санитарной миссии. В 1944 году его направили в Мичиганский университет для изучения системы здравоохранения США. Вернувшись на родину, Дювалье получил пост помощника майора Джеймса В. Двинелла из медицинской службы морского флота США. После окончания Второй мировой войны на Гаити наблюдался мощный подъем национально-освободительного движения. Не желая допустить потери своего влияния в стране, США направили к берегам Гаити военные корабли. Власть перешла в руки военных. Под наблюдением национальной гвардии состоялись выборы нового парламента. 16 августа 1946 года президентом был избран негр Дюмарсе Эстиме. До этого на протяжении 30 лет страной руководили только мулаты. Эстиме, в прошлом спикер палаты депутатов и министр просвещения, сформировал коалиционное правительство, в состав которого вошел и 26-летний учитель математики Даниэль Финьоле. Он был президентом «Рабоче-крестьянского движения» (МОП), пользовавшегося значительным влияниям в стране. В состав МОП вошел и Франсуа Дювалье. В новом правительстве Дювалье занял пост заместителя министра труда. Но когда Эстиме сделал резкий крен вправо, Финьоле в знак протеста вышел из правительства. Дювалье остался в нем и отошел от оппозиционного МОП. Более того, его назначили министром здравоохранения. 10 мая 1950 года, после разгона парламента и последовавших вслед за этим беспорядков, руководители армии заявили, что Эстиме упустил бразды правления, и свергли его. Власть снова перешла в руки военных. И в 1946-м, и в 1950 годах ведущую роль в военной хунте играл полковник Поль Маглуар. Как только положение в стране несколько стабилизировалось, Маглуар выдвинул свою кандидатуру на пост президента и был на него избран. В начале 1954 года против Маглуара было организовано несколько заговоров, и президент ответил на это жестоким террором. Дювалье перешел на нелегальное положение, хотя Маглуар его не преследовал; он хотел создать вокруг своего имени ореол мужественного борца. Сначала Дювалье жил у соседей, потом - у соседа-священника. Любимым чтением будущего диктатора в те годы была книга Макиавелли «Государь». Соседи Дювалье, три брата Жюмель, из сострадания к «жертве произвола» помогали ему и его семье деньгами. Став президентом, он их «отблагодарил»: братья были расстреляны. 15 мая 1956 года закончился «конституционный» срок пребывания Маглуара у власти. В предвидении трудностей, связанных с переизбранием, он усилил террор, приступил к массовым арестам. В августе 1956 года Дювалье вышел из «подполья». В стране шла борьба за президентское кресло, претенденты выдвигали свои кандидатуры. 7 сентября 1956 года о своих претензиях на место президента заявил и Дювалье. В течение ноября 1956 года в Порт-о-Пренсе то и дело взрывались бомбы. Позднее стало известно, что этим занимались люди Дювалье, чтобы вызвать состояние тревоги, спровоцировать панику. В начале декабря 1956 года наступил кризис. 13 декабря Маглуар отбыл в изгнание на Ямайку, прихватив с собой 12 миллионов долларов из государственной казны. Между правящими группами началась борьба за власть. Главных претендентов на пост президента было четверо: сенатор Луи Дежуа, опытный оратор адвокат Клеман Жюмель, учитель математики Даниель Финьоле и Франсуа Дювалье. Последнего журналисты игнорировали, так как у «этого противного лилипута никаких шансов на успех не было». Сам же кандидат вел тонкую и сложную игру, плел интриги и не скупился на посулы. В числе лозунгов, которыми Дювалье украсил свою предвыборную платформу, был и такой: «Работа для всех!». Он обещал голодному и нищемународу ускорить строительство школ, покончить с коррупцией, восстановить социальную справедливость. Предвыборная борьба проходила на фоне интриг, постоянных перестановок в правительстве и нараставших беспорядков. 25 мая три кандидата в президенты - Финьоле, Жюмель и Дювалье - собрались, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. Дювалье сделал хитрый ход: предложил Финьоле, как «единственному человеку, который может спасти страну от ужасов гражданской войны», стать временным президентом. Доверчивый Финьоле согласился. Между тем сторонники Дювалье во главе с генералом Антонио Кебро муштровали банды наемников-головорезов - будущих тонтон-макутов («тонтон-макут» в переводе с креольского означает «оборотень», «упырь», в гаитянской глубинке им пугали детей). 26 мая Финьоле стал временным президентом Гаити. Это было его первой ошибкой. Вторая состояла в том, что он назначил сторонника Дювалье генерала Кебро начальником Генерального штаба армии. Кебро был не только сторонником Дювалье, но и другом доминиканского диктатора Трухильо, ненавидевшего Финьоле. Через 19 дней после прихода Финьоле к власти генерал Кебро прямо на заседании правительства арестовал президента и выслал его вместе с семьей из Гаити. Возмущенные сторонники Финьоле вышли на улицы. Войско Кебро встретило демонстрантов свинцом. Были убиты 1000 человек. Чтобы замести следы этого массового убийства, скрыть его от мировой общественности, раненых закапывали вместе с убитыми. 2 августа военная хунта, возглавлявшаяся генералом Кебро, объявила, что новые выборы состоятся 22 сентября и будут проведены без всякой регистрации избирателей. Так, в обстановке террора, под взглядами полицейских, стоявших возле урн с автоматами наперевес, и состоялись президентские и парламентские выборы 1957 года. Результат их был предрешен заранее. Вновь избранный парламент почти полностью (а сенат целиком) состоял из сторонников Дювалье. После обнародования результатов выборов начались беспорядки. Но хунта генерала Кебро, управлявшая страной до 22 октября, когда Дювалье вступил на пост президента, подавляла их железной рукой. Гаитяне любят давать меткие прозвища, особенно своим правителям. Франсуа Дювалье упредил своих соотечественников, не желая, чтобы прозвище пришло снизу, он придумал его себе сам «папа Док». В своем интервью газете «Нью-Йорк тайме», первом интервью, которое он дал, став президентом, Дювалье заявил, что гаитянская пресса будет пользоваться полной свободой, что его правление будет носить конституционный характер, строго следовать букве и духу Конституции 1950 года. Однако чернокожие крестьяне, составлявшие 95 процентов населения, предпочли Дювалье потому, что считали, будто он колдун и чистокровный потомок африканских рабов. Сердца избирателей покорило открытое признание Дювалье в том, что он опытный колдун, хорошо знакомый со страшными обрядами их религии Вуду, причудливой смеси завезенных французами представлений о христианстве и древних африканских верований. Папа Док пообещал с помощью колдовства и черной магии призвать самого дьявола, что-бы тот поделился силой со всеми вудуистами Гаити. Другой, более практический пункт его программы, призванный задобрить образованную оппозицию, касался распределения миллионов долларов американской помощи. Он заявил, что намерен пустить ее на поднятие жизненного уровня острова. В то время только десять процентов населения знало грамоту, средний национальный доход составлял один фунт в неделю и большинство гаитян из-за голода и болезней не доживало до тридцати лет. 22 октября 1957 года Франсуа Дювалье вступил на пост президента Республики Гаити. Он начал с того, что щедро наградил своего благодетеля генерала Кебро и назначил его главнокомандующим армией на двойной срок - на шесть лет. Давнего приятеля Клемана Барбо Дювалье назначил начальником тайной полиции и тут же приступил к «перетряхиванию» государственного аппарата - вскоре на официальных постах сидели только доверенные лица нового президента. Первый год пребывания Дювалье у власти был ознаменован массовыми политическими процессами над действительными и мнимыми противниками режима. Многие политические деятели вынуждены были эмигрировать. По примеру своего доминиканского коллеги диктатора Трухильо, Дювалье создал правительственную Партию народного единства. Дювалье установил слежку не только за потенциальными противниками, но и за своими сторонниками. Его соперники - кандидаты на президентский пост - спасались бегством. Охотясь за одним из них - Клеманом Жюмелем, ищейки Дювалье выследили его двух братьев и обоих расстреляли. Не ушел от их рук и сам Клеман. Тиран начал осуществлять давно задуманную акцию - физическое истребление своих оппонентов и критиков. Клеман Барбо, как-то разоткровенничавшись, признался, что получил от Дювалье приказ «убивать ежегодно по 500 человек». В дома «подозрительных лиц» и в помещения оппозиционных организаций по ночам врывались тонтон-макуты - молодчики в масках и в темных очках, в синих рубашках или в длинных балахонах с капюшонами. В их рядах были деклассированные элементы, уголовники, промотавшие отцовское наследство сынки богатых родителей, сержанты, которым пообещали офицерское звание. Рядовые тонтон-макуты жалованья не получали: они добывали себе деньги вымогательством, насилием, грабежом. В их обязанности входило собирать налоги, взимать всякого рода поборы, вылавливать лиц, подозреваемых в антипатии к Дювалье, и расправляться с ними. По данным американского энциклопедического ежегодника за 1969 год, численность тонтон-макутов составляла 10 000. В действительности же, по видимому, намного больше. Кроме того, Дювалье располагал 5-тысячной регулярной армией и семью тысячами полицейских, составлявших личную, «президентскую» охрану диктатора. В Гаити были запрещены политические партии, закрыты все оппозиционные издания. Дювалье распустил профсоюзы и студенческие организации, назначил в суды своих ставленников, выслал из страны священников, не пожелавших прославлять его режим. Ежедневно ответственные чины тайной полиции являлись к президенту с донесениями, и он лично решал, за кем нужно следить, кого арестовать, кого уничтожить. В «президентский фонд», существовавший помимо государственной казны, ежегодно отчислялось около 3 миллионов долларов в форме косвенных налогов на табак, спички и иные статьи монопольной торговли. Вооруженные автоматами «привидения» взимали до 300 долларов ежемесячно с каждого предприятия в качестве «добровольных» пожертвований в фонд «экономического освобождения Гаити», созданный для личных нужд Дювалье. 12 марта 1958 года был смещен всесильный главнокомандующий гаитянской армией генерал Кебро. Дювалье отправил его послом в Ватикан. 30 апреля 1958 года в пригороде столицы взорвалось несколько бомб. Это был первый заговор против диктатора. Дювалье принял жесткие ответные меры: 2 мая созвал парламент, который объявил чрезвычайное положение в стране и наделил президента особыми полномочиями. Террор резко усилился, остатки оппозиции были разгромлены. Тюрьмы не вмещали арестованных. 29 июля 1958 года небольшая группа гаитян, преимущественно бывших офицеров, высадилась в Гаити. Смельчаки прибыли в столицу, надеясь захватить власть. Президент Дювалье настолько перепугался, что упаковал чемоданы и приготовился укрыться вместе с семьей в посольстве Колумбии. Но уже на следующий день силы безопасности без труда ликвидировали группу мятежников. Переполох во дворце, однако, был столь велик, что, оправившись от испуга, Дювалье создал специальную дворцовую охрану под своим личным командованием, учредил народную милицию и легализовал банды тонтон-макутов. Поступавшее из США оружие он сосредоточил в подвалах президентского дворца. Этот дворец, построенный еще в 1918 году, превратился в военный арсенал и камеру пыток, которую Дювалье называл «косметическим кабинетом». (Одна из деталей ее оборудования - так называемая человековыжималка: ящик-гроб, утыканный изнутри лезвиями стилетов.). Одновременно Дювалье произвел крупную чистку в офицерском составе армии, отправил в отставку 17 полковников и генерала Фламберта, а на освободившиеся места назначил молодых и преданных тонтон-макутов. «Папа Док» не уставал твердить о том, что он совершил революцию и освободил гаитянский народ. Среди лозунгов дювальистскай «революции» фигурировал и такой: «Власть - неграм!». К ним обращался призыв к перераспределению богатств, созданию негритянской олигархии за счет помещиков-мулатов и капиталистов-мулатов. Дювалье для идеологического обоснования своего режима использовал идею негритюда. Негритюд - философская и политическая доктрина, выработанная негритянской интеллигенцией и возникшая как форма протеста против расизма вообще. Папа Док, провозгласивший себя сторонником негритюда, изрядно дискредитировал идею, всячески разжигая в своих речах расовую ненависть. Цвет кожи при Дювалье стал идеологической проблемой номер один. Обращаясь к негритянскому населению, Дювалье вещал: «Меня ненавидят потому, что я, как и вы, черный. Они отказываются сотрудничать со мной, ибо я поклялся сделать вас счастливыми. Сегодня президентский дворец широко открыт для вас. Придите и воскликните: „Да здравствует папа Док!“». Дювалье ловко спекулировал на невежестве гаитянского народа. Он объявил себя «помазанником гаитянских богов», «гаитянским мессией», «духовным отцом гаитян». Вашингтон с самого начала отнесся к Дювалье благосклонно. В 1958 году Дювалье получил от США 400 000 долларов, а в 1959 году - 7 миллионов долларов. Большую часть этой суммы Дювалье израсходовал на свои личные нужды. Но этого ему было мало, и он искал способа получить больше. 7 апреля 1961 года Дювалье распустил парламент, избранный вместе с ним на шесть лет, и 22 апреля провел «выборы» в новый. Солдаты конвоировали избирателей к урнам. В результате все 58 новых депутатов были ставленниками Дювалье. На бюллетенях при выборах в парламент была сделана приписка: «Доктор Франсуа Дювалье - президент». После подсчета голосов власти объявили, что поскольку в бюллетенях фигурировало имя Дювалье, то гаитяне «добровольно» переизбрали его на новый 6-летний срок. Политика нового президента США Кеннеди в отношении Дювалье носила двойственный характер: поддержка, но не дружба, заговоры и интриги, но не свержение. Папа Док объявил своему народу, что в результате невиданной доселе по размаху вудуистской церемонии ему удалось вызвать из ада самого дьявола, который наслал проклятье на американского президента. Шесть недель спустя Джон Ф. Кеннеди погиб от пуль убийцы в Далласе. Новость сразила гаитян. Теперь уже ничто не могло поколебать их уверенности, что курок пистолета, нацеленного на Кеннеди, был спущен костлявым пальцем ухмыляющегося зомби, барона Самеди. После смерти Кеннеди США снова стали оказывать Дювалье значительную помощь. Дювалье создал разветвленную систему тюрем и концентрационных лагерей. Особенно печальной славой пользовалась столичная тюрьма: там пытками и казнями руководил сам президент. Фотоснимки отрубленных голов и висящих на балконах изрешеченных пулями трупов мелькали в гаитянских газетах до тех пор, пока это не стало коробить некоторых слабонервных туристов. За 14 лет пребывания у власти Дювалье пропало «без вести» (точнее, уничтожено) более 50 000 патриотов; более чем 300 000 гаитянам пришлось эмигрировать. 14 июня 1964 года был организован всенародный плебисцит. На бюллетенях напечатали декрет, провозглашавший Дювалье президентом до конца его дней. На вопрос «Согласны ли вы?» - тут же крупными буквами был напечатан ответ: «Да». Тот, кто хотел сказать «нет», должен был писать это от руки, а это означало сразу же стать жертвой преследования. 22 июня 1964 года Дювалье был провозглашен Национальной ассамблеей «пожизненным президентом». Одновременно с этим ассамблея присвоила Дювалье следующие титулы: «непререкаемый лидер революции», «апостол национального единства», «достойный наследник основателей гаитянской нации», «рыцарь без страха и упрека», «великий электровозбудитель (!) душ», «верховный вождь революции», «покровитель народа», «лидер третьего мира», «большой босс коммерции и промышленности», «благодетель бедных», «исправитель ошибок» и прочее, и прочее. Но чаще всего и в Гаити, и за границей Дювалье называли «папой Доком». Возник даже термин - «пападокизм», означивший режим фашистского типа, появившийся в слаборазвитой полуколониальной стране. После избрания Дювалье «пожизненным президентом», был введен новый гаитянский гимн, начинавшийся словами: «Папа Док навсегда». 14 апреля 1967 года предполагалось пышно отпраздновать 60-летие Дювалье, но в тот день в Порт-о-Пренсе взорвалось несколько бомб, и тщательноподготовленная церемония была сорвана. В последующие дни взорвались бомбы и в других районах. Волна террора захлестнула Гаити. Репрессии обрушились даже на самое близкое окружение диктатора. Перепуганный и взбешенный Дювалье действовал энергично и жестоко. Прежде всего он приказал арестовать, а затем расстрелять 19 офицеров, 10 из которых были высшими чинами президентской гвардии. В августе 1967 года было казнено около 200 военных и гражданских лиц. 108 приближенных Дювалье укрылись в различных иностранных посольствах. Опасаясь военного переворота, Дювалье провел очередную чистку армии. Дювалье, никогда не отличавшийся щепетильностью, все беззастенчивее запускал руку в государственную казну. В 1968 году при официальном жалованьи 20 000 долларов в год он купил два новых дома за 575 тысяч долларов; в феврале 1969 года продал государству за 600 000 долларов одну из своих вилл, которая обошлась ему в 200 000 долларов. Семейство Дювалье стало обладателем огромного состояния: оно владело многими поместьями, присвоило себе в долине Арказ несколько сотен гектаров плодородных земель, которые крестьяне обязаны были возделывать безвозмездно. Вклады Дювалье в швейцарских банках составляли несколько сотен миллионов долларов. Зарабатывал Дювалье и литературным трудом: его брошюра «Мысли Дювалье», образцом для которой послужил цитатник Мао Цзэдуна, распространялась среди гаитян в принудительном порядке, по разверстке. Сборник же речей Дювалье стоимостью 15 долларов обязан был приобрести каждый работающий гаитянин. Вычеты из жалованья на покупку «трудов» президента производились автоматически. Кроме прочего, в Гаити было выпущено 2 миллиона золотых монет с изображением Дювалье. Политика Дювалье разрушила и без того не слишком крепкую экономику Гаити. Для 200 000 гаитян, живущих в северо-западных районах страны, голод стал постоянным бедствием. Многие жители района, расположенного между Порт-о-Пренсом и Кап-Аитьеном, сплошь и рядом продавали своих детей в возрасте от 5 до 13 лет за несколько долларов в надежде, что детей будут кормить; сами они жили впроголодь на горстке риса в день. Характерная черта социальной истории Гаити - коррупция государственного аппарата, бесконтрольность администрации Взяточничество и подкуп, стали в Гаити повседневным явлением. В апреле 1970 года против диктатуры Дювалье восстала часть гаитянского флота. Три судна, команды которых насчитывали 119 человек, обстреляли дворец президента. Мятеж был подавлен с помощью авиации, при содействии США. Впоследствии выяснилось, что о готовившемся восстании узнали и вовремя сообщили Франсуа Дювалье агенты ЦРУ. Диктатор провел очередную кровавую чистку в армии и избавился от офицеров и солдат, не вызывавших у него доверия. С конца 1970 года Дювалье начал всерьез подумывать о преемнике. Папа Док продолжал безраздельно царствовать в Гаити. Любое выступление против его власти немедленно подавлялось безжалостными подразделениями тонтон-макутами. В 1971 году, умирая от диабета и сердечной болезни, он изменил конституцию Гаити таким образом, чтобы его сын Жан Клод смог унаследовать от отца бразды правления… Папа Док стал пожизненным президентом. Ему хотелось, чтобы его дьявольская династия победила смерть. 14 апреля 1971 года Дювалье-младший с центрального балкона Национального дворца принимал военный парад по случаю дня рождения своего отца, которому исполнилось 64 года. Сам Дювалье присутствовать на торжественной церемонии уже не мог. Неделю спустя, 21 апреля 1971 года, диктатор Гаити Франсуа Дювалье скончался. Точнее, появилось официальное сообщение о его кончине. Многие обозреватели считают, что его не стало за несколько дней до этого. Похороны были обставлены с необычайной пышностью. Рядом с телом Дювалье в черном фраке, со сложенными на груди руками, в гробу лежало распятие и одна из его книг - «Мемуары руководителя».

О гаитянском диктаторе Франсуа Дювалье в «Вокруг света» был опубликован очерк «Булавки для «папы Дока» (№ 11 за 1968 год).

Четверг. Бэби-Док объявил, что будет безумно рад встретиться со всеми журналистами мира, — и вот они приехали в Порт-о-Пренс. Прежде всего им предстоит уразуметь, что это такое, Гаити, — монархия или республика? На всех картах и на официальных документах стоит «республика», но ведь Бэби-Док унаследовал власть от Папы-Дока так же, как королевский отпрыск наследует трон венценосного отца. Уже это довольно странно. Странно и то молчание, которое окружает Бэби-Дока. Известно только, что ему девятнадцать лет, а вес его сто тридцать килограммов. Судя по фотографиям, он похож на любителя японской борьбы сумо: лицо кругло как арбуз и выразительно как арбуз, глаза — чуть видные щелочки, шея и вовсе не видна — она слишком коротка и того же диаметра, что и голова. Всех интересует, насколько он умен, Бэби-Док. Его бывший, донельзя запуганный профессор утверждает, что если хорошенько присмотреться, то во взгляде Бэби-Дока заметна некая искорка... Еще не так давно он учился на первом курсе юридического факультета. На лекции приезжал на «джипе» из гаража тонтон-макутов, личной гвардии Папы-Дока. В аудитории всегда появлялся в сопровождении капитана Просперо Аврила, привычно швырявшего на стол вместо книг пистолет. Университету, впрочем, Бэби-Док предпочитал ночной клуб, где он обычно появлялся с восемью близкими друзьями. Можете не сомневаться: журналисты не преминули бы с ними встретиться, но, как назло, их всех — за день до прибытия корреспондентов — выслали в ссылку в Канаду. Дали по сорок восемь часов на сборы — и на самолет.

До этих восьмерых отсюда выслали — и тоже в сорок восемь часов — британского посла Смита. Смит попробовал было встать на защиту интересов своих соотечественников, которых Дювалье обложил налогом. Деньги ему понадобились для закладки нового города — Дювальевилля, хотя последний так и не был заложен.

Но вернемся к главному событию... Бэби-Дока, который взошел на престол, на самом деле зовут Жан-Клод Дювалье, а прозвище Бэби-Док он получил по той простой причине, что был сыном Папы-Дока, или, другими словами, Франсуа Дювалье, кровавого диктатора Гаити, умершего на шестьдесят четвертом году от инфаркта. Скончался он, как утверждают, в среду 21 апреля 1971 года, а сын заступил на его место 22 апреля. Для Бэби-Дока 22-е число вещее: 22-го объявлен пожизненным президентом, 22-го убили его ненавистного противника Джона Кеннеди. Так что избрать его именно 22-го — значило послушаться провидения, наделить Бэби-Дока сверхчеловеческой, магической силой.

Уже три пополудни, а Бэби-Док произносит свою речь с самого рассвета. Ничего другого радио не передает, в городе праздник: ревут какие-то рога, гремят барабаны. Все это прекрасно. Тревожит корреспондентов лишь одно: когда же станет известно о дне и часе эпохального интервью? Отчего молчат министерство иностранных дел и министерство информации? «Срочно звонить!» — решают журналисты.

На Гаити всего три тысячи телефонных аппаратов, их установили американцы, когда строили здесь пять или шесть дорог. Но потом Папа-Док выставил строителей, и телефоны перестали работать. Потом их вызвались наладить англичане, но Папа-Док выгнал и англичан, и все вернулось на круги своя. И все же, как говорят, одному итальянскому корреспонденту удалось оживить молчавший аппарат. Получив весьма приличные «чаевые», телефонистка устроила тридцатисекундный разговор с министерством информации. Правда, телефонистке пришлось соврать: она сказала, что разговора требует его превосходительство Макс Доменик.

Пятница. Его превосходительство — муж любимейшей дочери Папы-Дока Мари Дениз. Она влюбилась в Макса, когда тот был уже женат и служил лейтенантом в президентской гвардии. Несомненно, он был самым красивым парнем в королевстве, нет, простите,— в республике. Чтобы выйти за Макса, Мари Дениз продвинула его в капитаны и заставила подать на развод. Прежней жене пришлось отправиться в ссылку без права когда-либо ступать на родную землю. Несмотря на все это, пять лет назад Доменик принял участие в офицерском заговоре против Папы-Дока. Заговор провалился, и если бы не Мари Дениз, Макс Доменик давно бы уже пребывал на кладбище. А он отбыл послом в Париж. Мари Дениз закатила такой скандал, что Папе-Доку пришлось уступить. Он ограничился тем, что включил Макса в команду по расстрелу его бывших компаньонов по заговору, ну а потом выслал. К смерти он его все же приговорил, но позже и заочно. Это случилось тогда, когда Макс Доменик сказал в Нью-Йорке: «Мой тесть — сукин сын». Но и этот приказ явиться в Гаити и стать к стенке Папа-Док был вынужден отменить после нового скандала с дочерью.

15 декабря 1970 года Мари Дениз и Макс Доменик прибыли в Порт-о-Пренс в надежде заполучить президентский трон. К этому времени Папа-Док уже знал о своей близкой смерти. Второй инфаркт случился у него 12 марта, и с тех пор Дювалье был полупарализован и едва мог говорить.

Пока журналистам удалось лишь установить день смерти Папы-Дока. Это не 21 апреля — дата официальная, а воскресенье, вечер 18 апреля! Замечено было, что после воскресного вечера в комнату Папы-Дока входили только его жена, Мари Дениз и кардиолог Теар. В комнату также вносили многочисленные блоки льда, так что в ночь с 21 на 22 апреля, когда было официально объявлено о кончине, вид у Папы-Дока был основательно промороженный. Профессор Теар, настаивавший на том, что смерть наступила именно 21-го, получил портфель министра здравоохранения.

Говорят, что Папа-Док был захоронен стоя; согласно одному из поверий местной религии воду, тот, кто попадет в ад стоя, сможет вечно повелевать своими врагами. Поговаривают также, что, когда Папа-Док появился наконец в аду, дьявол так перепугался, что немедленно удрал в какое-то иностранное посольство. Говорят еще, что Папа-Док оставил завещание в четырнадцати письмах, которые необходимо вскрывать в точно указанные сроки: первое, например, спустя час после смерти. В нем содержался список нового правительства, в котором первым номером значился злейший противник Мари Дениз — Лакнер Камброн. Экспортер плодов манго, совладелец национальных авиа- и туристской компании, Камброн был министром общественных работ до 1969 года. Сейчас у него в руках министерство внутренних дел, обороны, полиция, тон-тон-макуты и, наконец, сам Бэби-Док...

В этой стране все застыло. Во всяком случае, трудно сейчас обнаружить тот революционный дух, который вдохновлял гаитян в начале прошлого века, дух, который помог им изгнать с острова французов и основать первую независимую негритянскую республику. Долгие годы здесь царят нищета, неграмотность, забитость. Никогда еще и нигде мир не видел таких нечеловеческих, таких унизительных условий жизни. Фавелы Бразилии, баррьядос Перу, хижины Боливии, нищие деревни Пакистана — все это роскошные кварталы в сравнении с бидонвилями Порт-о-Пренса. Это здесь четверо из десятерых детей умирают в первые месяцы жизни, это здесь девяносто процентов взрослых не умеют ни читать, ни писать, здесь человек счастлив, если он получает пятнадцать долларов в месяц, здесь даже питьевая вода — предмет роскоши...

Вот и еще день прошел. Новостей — никаких, разве что одна — в Наветренном проливе появился американский авианосец и бросил якорь как раз против порта, недалеко от мели, где когда-то Христофор Колумб потерял свою «Санта Марию».

Суббота. Папа-Док остановился на кандидатуре своего сына в качестве преемника на рождество, десять дней спустя после приезда дочери Мари Дениз и Макса Доменика. 2 января он объявил об этом в новогоднем обращении к «Моим дорогим и добросердечным детям Гаити». Он начал с того, что Рим строился не один день и что даже такие великие, как Юлий Цезарь, Август Веспасиан, Тит, Траян, страдали от разных недугов, как страдает он сам. Потом он перешел к прославлению гаитянской молодежи, которой он в нужный момент передаст всю власть. Под конец речи он счел необходимым заметить, что августейший Цезарь принял на себя управление судьбами Рима в девятнадцать лет. Закончил он следующими словами: «Нашей молодежи я дам лидера, который принадлежит ей по праву. Речь идет о гражданине, которого не надо учить аксиомам нашей жизни, потому что он давно уже следит за деятельностью нашего правительства. Вот уже несколько лет я обучаю его искусству управления государством, и уверен, что он сможет воплотить в жизнь эти уроки». Что же до конституции, которая не предусматривала выборов наследника, то в этом случае Папа-Док, как он сам заявил, решил опереться на решение народа и объединить его права со своими. Этот процесс был начат газетой «Нуво монд», принадлежащей Жерару де Каталоню, французу, принявшему гаитянское подданство. Так вот, моншер де Каталонь весьма неожиданно выступил с боевитой, можно сказать, угрожающей передовой, в которой призвал всех друзей и недругов, «все бесчисленное войско дювальистов» не скрывать своих мыслей и своей позиции, а прямо высказаться по поводу всего происходящего. Любое молчание, продолжил моншер де Каталонь, будет расцениваться как неодобрение действий правительства. Но молчания не было. Первым свою точку зрения высказал начальник генштаба генерал Раймон, кстати говоря, единственный генерал страны. Он напомнил читателям, что Гаити за свою историю имел двадцать две конституции и что три из них представляли главе государства право назначать себе преемника. Таким образом, ничто не может помешать тому, чтобы двадцать третья конституция предусматривала то же самое. Вторым выступил брат генерала, министр иностранных дел Андре Раймон. Он напомнил, что не только Цезарь стал императором в девятнадцать, но и Уильям Пит стал премьером Великобритании в девятнадцать, а Хуссейн стал королем в семнадцать. Третьим выступил министр сельского хозяйства, назвавший речь Папы-Дока «эпохальной». В то же время по стране — вернее, по правительственным учреждениям — прокатилась волна «стихийных праздников» в честь Жан-Клода Дювалье и «требований изменений в конституции страны».

Праздники происходили ежедневно. В десять утра работа прекращалась, и служащие собирались в каком-нибудь зале, где пили, ели и плясали под звуки труб и грохот барабанов. Первым праздновать начало министерство внутренних дел, за ним обороны, за ним финансов и иностранных дел. Затем очередь дошла до государственного секретаря, главного церемониймейстера, глав различных служб президентского дворца, епископа англиканской церкви, архиепископа католической церкви, Армии спасения и многочисленных религиозных сект. Апофеозом стало 22 января, когда Папа-Док обратился с заключительной речью к «дорогим и добросердечным детям 555 сельских округов Гаити». На этот раз Папа-Док подготовился всерьез. К своей любимой книге «Разговоры Макиавелли и Монтескье в аду» он добавил «Величие и падение античного Рима», из которой он процитировал несколько абзацев. В заключение он сообщил, что изменения в конституции должны быть одобрены палатой депутатов и народом.

Палата депутатов одобрила их сидя, даже не подняв руки. «Кто согласен, оставайтесь на местах, кто против, встаньте!» Понятно, что никто не поднялся. Народ же одобрял изменения с помощью референдума. Вот тут-то и произошел довольно нелепый случай. Обычно выборы на Гаити происходят так: тому, кто проголосовал, мажут несмываемыми чернилами мизинец — тут преимущество двойное: видно, кто проголосовал, и в то же время исключена опасность, что голосов будет подано больше, чем избирателей. В этот же раз решено было устроить все по-другому. Были отпечатаны следующие бюллетени: «Гражданин Франсуа Дювалье, пожизненный президент республики, пользуясь правом, предоставленным ему поправкой к конституции 1964 года, остановил свой выбор в качестве преемника на посту пожизненного президента на гражданине Жан-Клоде Дювалье. Этот выбор отвечает вашим чаяниям и вашим желаниям? Вы его одобряете? Ответ: Да». Бюллетени раздавались щедро, их раскидывали охапками. Любой желающий мог приобрести дюжину или полсотни. Голосовали все, даже заезжие туристы. Хохоча как сумасшедшие, они до отказа набивали урны.

Говорят, что во всей стране был подан лишь один бюллетень с «Нет». Его подала одна женщина, умевшая читать. Она пришла на избирательный участок и громко сказала: «Я хочу бюллетень, в котором стояло бы «Нет». — «Нет?» — «Нет». — «У нас нет таких бюллетеней». — «Тогда я напишу своей рукой». Она зачеркнула «Да», написала «Нет» и опустила бюллетень в урну. Два часа спустя она была мертва. Убита.

Воскресенье. Американский авианосец по-прежнему на рейде Порт-о-Пренса и уходить, похоже, не собирается. «Нуво монд» сообщила по этому поводу, что ничего тут удивительного нет: в последние Два года у берегов острова побывало 36 авианосцев, и экипажи их регулярно ступали на землю Гаити, чтобы полюбоваться ее красотами. В этот раз отчего-то экипаж не ступил на землю. Ступили лишь десять офицеров, которых видели в ночном клубе отеля «Ранчо».

Журналисты сошлись во мнении, что Гаити есть Гаити по той лишь причине, что таковым сие королевство, то бишь республику, желают видеть американцы! А американцы хотят ее видеть такой по той причине, что Гаити на пару с Доминиканской Республикой делит остров Испаньола (он же Гаити) и что Гаити ближе к Кубе, чем Санто-Доминго. В самом узком месте Наветренного пролива до Кубы не больше восьмидесяти пяти километров. От Кубы до гаитянского порта Моль-Сен-Никола не больше трех часов хода на легком судне. В интересах американцев — держать Гаити в кулаке, и до сих пор им это удавалось. Не будем забывать, что Папа-Док первым разорвал дипломатические отношения с Гаваной. Не будем забывать, что в 1959 году, в год Сьерра-Маэстры, он пригласил американских морских пехотинцев, чтобы они организовали ему «специальный корпус для борьбы с возможными партизанами». Морские пехотинцы прибыли под командованием капитана Хейнля и принялись за обучение отборных вурдалаков, тонтон-макутов. Папа-Док был таким ревностным антикоммунистом, что приказал изменить оливковый цвет формы тонтон-макутов, похожий на цвет барбудос Фиделя Кастро, на небесно-голубой, любимый цвет Хейнля. «Одно ясно, — заявил сотрудник американского посольства, — второй Кубы здесь мы не допустим».

«Ненависть» же, которую Папа-Док питал к Соединенным Штатам, была всего лишь точно рассчитанным средством изымания денег. Нет на свете страны менее антиамериканской: нигде здесь не увидишь надписи «Янки, гоу хоум!», нигде не услышишь выступлений против вьетнамской войны, нигде так бережно не обращаются со звездно-полосатым флагом. Да и что тут удивительного, если вся страна в руках американцев!

Бокситы, например, вывозит фирма «Рейнольдс». В Мирагоане глину режут на блоки, блоки грузят на суда и везут в США; тонна обходится в каких-то полтора доллара. С сахаром та же история. Его зовут здесь антикастровским и скупают на корню по ценам 1964 года. «Гаитяно-американская мясная компания» приобретает мясо по самым дешевым ценам в мире. А кто владеет большинством акций этой компании? Линдой Джонсон и его супруга леди Бёрд. В гаитянском оффисе компании их портреты висели всегда — еще до того, как Джонсон стал вице-президентом, а потом президентом США. После всего этого можно удивиться позиции, которую заняли американские корреспонденты. Они не в восторге от Бэби-Дока, они утверждают, что больше шести месяцев он не протянет, они заключают пари, споря, кто его убьет: Макс Доменик, Лак-нер Камброн или генерал Раймон... «Этот парень — слишком большая мишень. В нее трудно не попасть». Но ведь то же самое они говорили и про Папу-Дока. А тот продержался четырнадцать лет.

Понедельник. От Бэби-Дока — никаких вестей. Не прерывает своего молчания и министр информации. Быть может, рассуждают журналисты, стоит обратиться с запросом к министру туризма? Кстати, он одновременно и хозяин «Нуво монд» — Жерар де Каталонь.

Вторник. Переписи на Гаити никогда не было. Так, на глаз определяют журналисты, здесь, похоже, живет три с половиной — четыре миллиона человек...

«Как тихо здесь!» — воскликнул губернатор Рокфеллер, приехав на Гаити. «Да, но это тишина кладбищенская», — ответил ему сопровождающий. Сказано довольно точно; не то чтобы здесь не хватало попыток свергнуть Папу-Дока, но, видимо, последнее время этим заняты только сами дювальисты. Летом 70-го они попробовали устроить свой переворот. Руководил заговорщиками морской полковник и личный друг Папы-Дока Октав Каяр. Заговор обернулся анекдотом. Папа-Док, узнав о замышлявшихся кознях, позвонил Каяру. «Октав, дорогой, — сказал он сладким голосом, — мне надо тебя увидеть. Ты можешь прибыть во дворец?» — «Конечно, ваше превосходительство», — сказал Каяр и приказал всему гаитянскому флоту выйти в открытое море. Три сторожевых катера, способных вести войну разве что с контрабандистами, едва очутившись в море, принялись палить по берегу, метя в президентский дворец. После пяти минут артобстрела два катера вынуждены были прекратить огонь; слишком сильная отдача у орудий грозила разнести катера в щепки. Но третий катер продолжал вести огонь! Сто двадцать снарядов положил он вокруг президентского дворца, и Папа-Док, отсиживавшийся в подвале вместе с женой и господином де Каталонем, уже начал подумывать, не принять ли ультиматум. Но тут пушку что-то заело, и Каяр был вынужден отдать приказ об отступлении в направлении Гуантанамо. Он надеялся, что американцы помогут ему с новым наступлением, но те отвели флот в Пуэрто-Рико, отобрали катера и вернули их обратно Папе-Доку.

Среда. Моншер де Каталонь — патрон всех туристов — пока что молчит, тем самым давая журналистам возможность заняться различными изысканиями. Они, кстати, оказываются довольно плодотворными!.. Дело вот в чем. К примеру, у Италии есть два острова — Сицилия и Сардиния. Точно так же и Гаити имеет остров Гонав и остров Тортю. Первый из них расположен прямо в заливе напротив Порт-о-Пренса, второй — напротив северного берега, на расстоянии выстрела от берегов Кубы. Так вот, Дювалье продал Тортю. Американцам. Известие о продаже было помещено в официальном органе Гаити «Ле монитере» в номере от 21 апреля 1971 года (XIV года «эры» Дювалье). Сообщение помещено на первой полосе под заголовком «Декрет доктора Франсуа Дювалье». Подписан декрет 5 апреля. Но ведь Дювалье лежал парализованным с 12 марта — кто же подписывал декрет? По общему мнению, Мари Дениз, которая в эти дни не оставляла Папу-Дока, выступая в качестве его личного секретаря и больше того — советника.

Контракт на продажу острова — настоящий шедевр. Остров передается компании «Дюпон карибиен инкорпорейтед», представленной на переговорах господином Дон Пирсоном из Истленда, штат Техас, на срок в 99 лет с исключительным правом возобновления контракта на те же 99 лет в 2070 году. «Дюпон карибиен инкорпорейтед» гарантируется право на владение и использование безо всяких ограничений всей территории острова. Административный совет, учрежденный этой компанией, получает все полномочия как в области юрисдикции, так и в области экономики: строительства дорог, гостиниц, домов, портов, дебаркадеров, заводов и «других объектов, которые компания сочтет необходимыми». Тот же совет имеет неотъемлемое право импортировать и экспортировать без таможенных ограничений, свободно обменивать любую валюту. Цена смехотворна. Некоторые участки пошли по полдоллара за квадратный метр, другие — по два-четыре доллара, общая цена острова оказалась равна полутора миллионам долларов.

Для уже начатых работ «Дюпон карибиен инкорпорейтед» обещала нанимать в основном гаитянских рабочих, но при условии, что эти рабочие согласны на заработную плату и все остальные условия, существующие на Гаити. Другими словами, доллар в день — это как максимум, и никаких профсоюзов, никаких ограничений продолжительности рабочего дня. В обмен на это обещание правительство Гаити обязуется не национализировать новую земельную собственность «Дюпон карибиен», а в будущем гарантирует компании аналогичные преимущества в приобретении новых территорий.

Официально известно, что на Тортю собираются построить второй Лас-Вегас — с казино для игры в рулетку, бассейнами, танцзалами, судами для сверхскоростных разводов и церквами для столь же быстрых браков. На практике же Тортю будет превращен во второй Гуантанамо — тем более что ни один пункт соглашения не препятствует размещению здесь военной базы. Точно такой же контракт готовится сейчас для второго острова — Гонав...

Четверг. Наконец-то! Назавтра назначена встреча с Бэби-Доком. Моншер де Каталонь затребовал у всех журналистов список вопросов, которые они предполагают задать президенту. Их набралось несколько десятков — самых осторожных и учтивых. Например, как можно объяснить, что вы получили президентское кресло в наследство в то время, как Гаити является республикой? Полагаете ли вы, что сможете управлять страной в девятнадцать лет, не имея никакого политического опыта? Считаете ли вы насилие необходимым в управлении государством, как считал ваш отец, поклонник Макиавелли? Боитесь ли вы покушений? Каково ваше мнение о современной молодежи, повсюду ведущей борьбу за лучший мир? Что вы думаете о Фиделе Кастро как политическом деятеле и человеке? Что вы думаете о войне во Вьетнаме? Как вы определите понятие свободы? А демократии? Вы сами будете отвечать на эти вопросы?..

Моншер де Каталонь прочел все не моргнув глазом. Он цокнул языком и сказал: «Хорошо, прекрасно!» Наконец он добавил, что журналистов ожидает лучшее интервью их жизни...

Пятница. Все в сборе... Одна неувязка — ведь каждому лично было обещано интервью тет-а-тет! А оказывается... Целый час журналисты глазели друг на друга, пока не прибыл все тот же моншер де Каталонь. Каждому он роздал по заранее составленному вопроснику, по которому густо прошлись карандашом. Окончательный вариант интервью звучал следующим образом. Вопрос первый: «Ваш приход к президентской власти изумил весь мир; как вы реагируете на это изумление?» Второй: «Вы с удивлением восприняли решение вашего отца?» Третий: «Что вы думаете о парламентской демократии?» Четвертый: «Ваш отец был против американцев, почему?» Пятый: «Вы единственный судия своих решений?» Некоторые пробовали протестовать. «Вы имеете право лишь на эти вопросы», — холодно отреагировал моншер де Каталонь.

Коллеги-журналисты успокаивали самых горячих, они говорили, что здесь, на Гаити, иностранцы не пользуются иммунитетом, что в тот момент, когда их ставят к стенке, нет ни одного святого, который мог бы помочь им. Выбор, в общем, невелик...,

Наконец, министр информации объявил, что его высочество, пожизненный президент, весна нации готов принять журналистов.

В кабинете рядом с креслом Бэби-Дока стояли министр Камброн, министр Раймон, министр Чинеас, генерал Раймон, моншер де Каталонь и еще какая-то личность. Сам Бэби-Док, еще толще, чем на фотографии, сидел неподвижно и молчаливо. Он даже не поднялся навстречу — что принято даже у королей, тем более что среди журналистов были женщины.

Инициативой сразу же завладел министр информации. Голосом, полным благоговения и безуспешно скрываемого восторга, он зачитал свои же вопросы. Выслушав его, Бэби-Док поднес к глазам два листка и монотонно, спотыкаясь на запятых и точках или в иных случаях не обращая на них никакого внимания, начал читать то, что ему написали...

«Мир был потрясен известием о моем назначении поскольку он незнаком с гаитянской действительностью но все произошло самым законным образом по решению парламента... Мой отец выбрал меня и его выбор был одобрен народным референдумом... Народ Гаити почти единодушно отдал свои голоса мне... Второе: Последние восемь лет я каждую минуту был рядом с отцом который был моим учителем и наставником он никогда не жалел для меня своих советов я прошел с ним сквозь все политические бури и эта школа определила мое политическое лицо что дает мне возможность взять на себя ту великую ответственность за судьбу страны которую я взял... Третье: Везде говорят о демократии, но демократия существует только в двух странах в Соединенных Штатах и Англии. Дело в том что у каждой страны свои исторически сложившиеся традиции и они не позволяют нам следовать по пути некоторых олигархий доведших западную цивилизацию до кризиса... Точка. Четвертое: Нет мой отец не был врагом Америки напротив он всегда питал к ней большое уважение тепло вспоминал о днях учебы в Мичиганском университете но он никогда не мог забыть о времени американской оккупации длившейся с 1915 по 1934 год... Пятое: Конечно я сам судия своих решений и не позволю кому бы то ни было вмешиваться в них что не мешает мне прислушиваться к мнению моих помощников... Помощников».

Он поднял глаза и обвел всех взглядом, будто говоря: «Все, я кончил, здесь больше ничего нет». Эпохальное интервью закончилось...

Суббота. В зал аэровокзала неожиданно врываются четверо вооруженных тонтон-макутов. Вскоре выясняется, что окружен весь аэродром. Вооруженные люди видны повсюду — даже на крышах и контрольной вышке. На лицах сотрудников посольств, пришедших на всякий случай проводить журналистов, — явное беспокойство. Кто знает, быть может, какой-нибудь журналист не понравился чем-то Бэби-Доку или его приближенным. Кто знает... Люди опытные могут припомнить случаи, когда здесь на аэродроме автоматная очередь приканчивала не угодившего властям туриста. Но в этот раз суматоха объяснилась проще: тем же самолетом, что и журналисты, в Нью-Йорк улетали Мари Дениз и Макс Доменик. Их провожал сам Бэби-Док...

Подготовил по материалам иностранной печати С. Ремов